В этот вечер лодка увезла меня на противоположный конец острова, плаж Haad Rin, арену для ночных тусовок, среди которых главная - знаменитая Full Moon Party, грандиозное ночное зрелище, которое происходит здесь каждое полнолуние. Это, пожалуй, самая известная во всем азиатско-тихоокеанском регионе островная туса, о которой узнал даже я, человек книжный, замкнутый, избегающий не только проявлений массовой экзальтации, но вообще всякого рода собраний - партийных, церковных и даже родительских, предпочитающий любым тусням чтение книг по тропической ботанике. Уговорила меня миссис Ну, хозяйка наших бунгало. Ее простые доводы звучали примерно так: «ю, папẫ, ю масат визит фул мун пати эт ласат уанс ин ё лайф». Кажется она хотела добавить еще что-то нелицеприятное. В общем, я поехал. К тому же туда собирались девушки из нашей группы.
Две барышни рванули на Haad Rin прямо с парома. Их я так потом и не нашел, что не удивительно, как покажет дальнейшее повествование. А вот Юля, оставшаяся в нашей бухте, проспала, и на следующий день столь горько жалела об этом, что я предпринял попытку ее образумить рассказом о том, как там все было ужасно: кошмарная музыка, толпы полуголых нетрезвых людей, море выпивки и даже, кажется, секс прямо в море. После этого девушка разрыдалась уже серьезно.
Итак, около полуночи мы огибаем на лодке южную оконечность острова и сразу, уже с расстояния в полкилометра, в уши бьет что-то типа «бум бум бум бум бум бум». Очарованные этой музыкой, юные австралийские барышни, сидевшие в лодке, оживились. Выпрыгнув в воду, мы увидели плотную толпу людей без одежды. Все они были невменяемы. Музон несся отовсюду, но какофонии, как ни странно, не возникало – на одном участке пляжа доминировали одни ритмы, далее их сменяли другие. Людей несколько тысяч. Первое, что бросается в глаза – все носят пластиковые ведерки, наподобие того, с чем дети играют в песочнице, только большие, литра на полтора. Правильно, большим детям в большой песочнице острова Пханган – большие ведра! В ведрах что-то плескалось, и все пили, применяя трубочки. Периодически, с глупыми ухмылками и какими-то идиотскими английскими репликами, эти дикари кидались друг в друга кусочками льда. Музыка била по ушам, лица и тела мелькали в свете огней цветомузыки и костров. Спины у всех были разрисованы светящейся краской, на запястьях и шеях – кольца, на головах – гигантские светящиеся очки и красные дьявольские рожки. «Господи Иисусе» - пронеслось в голове.
Вскоре обнаружились и источники алкоголя – вдоль пляжа была выставлена непрерывная стена ведер, в каждое из которых был вложен наборчик. Так в советские времена продавали дефицитный кофейный напиток «Лето» из желудей, вместе с грузинским чаем из березовых веточек и хной для волос («в нагрузку»). Роль хны выполнял здесь энергетический напиток Shark, который был вложен в каждое ведро – эта компания спонсировала праздник. Существенными же компонентами являлись: тоник Swebs и несколько сортов алкоголя. Вот краткое описание. Набор по 250 г. с тайским ромом SongSerm или виски Меконг– 150 бат; водка – 250 бат, европейские сорта виски – от 300 до 400 бат. При покупке все это смешивается со льдом. Таким образом, ведро коктейля здесь обходится в сумму от 130 до 350 рублей. Не будучи знатоком ночных клубов (точнее, просто ни разу не был), рискну предположить, что ведро хани выйдет в них серьезно дороже.
Поэтому, с финансовой точки зрения, совершенно не удивительно, что вокруг творилось что-то невообразимое. Тысячи людей, поймав единый ритм, довольно слаженно танцевали. Другие прыгали через огненные кольца и крутили брэкданс. Третьи целовались. Остальные писали в море или уже спали, рискуя быть раздавленными.
Вот, думаю, недоработка. Действительно, если ваша возлюбленная, скажем, наклюкалась, куда ее класть-то? Здесь меня ждало открытие. Внезапно сквозь безумствующую толпу проглянула лужайка на песке, удивительное место под названием «place for sleeping». Рядом надпись: спонсор - компания Shark. Ну понятно, акула капитализма спонсировала все это безобразие, кто же еще. Как там у Шаова поется: «пойду голосовать за коммунистов, при них хоть ночью будет комендантский час»…
На месте для спанья уже лежало несколько полуголых татуированных бездыханных тел. Сразу вспомнился наш Новый Год – ведь не все способны его дождаться, провожая Старый.
Ночь была длинная и не сулила никаких послаблений. Народ, в основном моложе 30 лет, с каждым часом все больше скидывал оковы европейской культуры. Трудно даже представить себе, что все эти люди ежедневно ходят в офис, учатся и преподают, а также рассказывают своим детям о вульгарности жевательной резинки. Впрочем, последнее вовсе не обязательно, здесь много американцев, а как говорила моя учительница географии в школе, «только в Америке люди жуют жуваку и ложут ноги на стол». С тех пор-то я и опасаюсь туда ездить.
При всем, однако, непотребстве, мерзопакостности и ужасающем бескультурье окружающих меня в ту ночь молодых людей, я должен отметить факт, совершенно меня поразивший. Дело в том, что за всю ночь я заметил только 2 драки, да и те несерьезные какие-то: в одной двое бугаев свернули друг другу челюсти и носы, а потом пытались помочь опять же друг другу добраться до медпункта. Все им помогали, хлопая по окровавленным плечам и спрашивая: «are you OK?». «Йеш, шюе» - отвечали герои с широкой улыбкой, сплевывая зубы. Во второй стычке участвовали двое тайцев, причем разнимала их почему-то крупная молодая диваха из немцев, этакая Эльза. 
Небось, из-за нее и подрались. А вот вопрос: что бы сотворили мы с вами, дорогие сограждане, в такой, понимаешь, дискотеке? Напомню условия: а) неограниченная хань, б) несколько сотен голых девиц, в) продолжительность 12 часов, г) почти полное отсутствие полиции. Вот тогда-то я в очередной раз порадовался принятому накануне решению ничего здесь не пить. Потому что, правильно, ничего бы не сотворили, но своротили бы много и многим. И так несколько раз... А потом как обычно… Ну в общем, понятно.
Ну да ладно о грустном.
Часам к 4 утра, устав от грохота так называемой музыки, ухожу в тихую заводь массажного салона. Он почти полон. Прошу матрасик, чтоб поспать, просьбу креплю сотней бат. В салон, однако, приваливают сразу трое юных английских кабанчиков и жалобно просят у хозяйки того же – места, чтоб поспать. Но им отказано – делайте массаж, мистеры, или выметывайтесь отсюдова. Ребята соглашаются и тут же засыпают, несмотря на то, что ноги их уже вывернуты, а суставы выкручены тремя крепкими женщинами-массажистками. Женщины хохочут и шлепают их по задам. Потом ввалился покрытый шерстью человек, тоже размером ХХL, и никого не спрашивая, бормоча только, «пердон, синьора», увалился на последний оставшийся матрас (рядом с ним уже громко храпел какой-то кореец). «Буенос ночас» - сказал я ему – «муча грациос, амиго» - был ответ. Это были его последние слова, поскольку усилия веселых женщин по растаможке пацана не привели к успеху, он спал богатырским сном.
К шести утра, в поисках своей лодки, я увидел Haad Rin уже в тусклом утреннем свете. Утро в тропиках наступает быстро и вот, сквозь тени уходящей ночи, как призраки появляются следующие персонажи:
-писающие в море девушки;
-парные тела, обхватившие друг друга в цепкие объятия (часто, впрочем, однополые);
-сотни одиночных бездыханных тел, в брачной окраске из светящейся татуировки, в основном самцы;
-десятки лодочников с табличками «taxi boat», пытающихся хоть кого-нибудь куда-нибудь увезти;
-понурые полицейские в белых одеждах.
Музыка и пляски не прекращаются, но танцуют уже и прямо в воде. «Лишь бы в лодку не залезли» - мелькнуло в голове. И вот, наконец, отплываем. Все же две девушки продолжают плясать в лодке, несмотря на явно напуганный вид нашего моториста. Но потом он ставит лодку поперек волны, девушки падают в объятия своего волосатого бойфренда и сразу засыпают. Над Сиамским заливом выкатывается помятое солнце.
